Топор и маска

Мир до предела набит смертоносными орудиями, которые на разбирают, на чью голову обрушиться. Дурной пример заразителен, и ряды тех, кто горазд забавляться опасными играми, пополняют юные участники. Для этого им не нужно современных стрелялок, обходятся чем попроще. Девятиклассник петропавловской школы №4 пришёл в школу с рюкзаком, нагруженным не учебниками, а рубящим предметом, обычно применяемым в быту для хозяйственных нужд, но известным также как холодное или метательное оружие [газетная статья].

ЧОО ПРОИСХОДИТ?

Короче говоря, с топором. Ситуация в полицейском протоколе расписана по минутам. В 7.40 ученик, явившись в родное учебное заведение, отправился в туалет, откуда в 7.50 вышел с лицом, закрытым чем-то белым, бесформенным, и нанес удар первому же однокашники, попавшемуся на пути. Следующей была девочка-старшеклассница. Ей досталось больше, видимо, плечо уже раззуделось, рука размахнулась… Прилетело и третьему школьнику, оказавшемуся рядом, но гораздо слабее. Подбежали ученики и педагоги, нападающего скрутили, ну а дальше, как положено, силовики и заключение под стражу. Двух детей поместили в реанимацию, третьему госпитализация не потребовалась.

После случившегося 13 февраля не только школьная страна, многочисленные руководящие структуры, отвечающие, в том числе, за её безопасность, но и всё общество, включая широкую родительскую общественность, погрузилось во вполне понятную панику. К означенной дате как-то подзабылись прежние трагедии, когда несколько лет назад в столичной гимназии один мальчик убил другого с помощью банальной шариковой ручки. Следом на юге, в Шардаре, десятиклассник воткнул нож в девятиклассника, чем лишил его жизни.

Как говорил незабываемый Виктор Степанович Черномырдин, никогда не было, и вот опять. В очередной раз пролившаяся детская кровь взывает к мерам усиленного реагирования. По Казахстану начались массовые проверки школ и детских садов, относящихся к объектам УТО или уязвимым в террористическом отношении. Непонятно, почему тянули с этим два года: ещё в мае 21-го правительство РК издало постановление №305, утвердив требования к организации их антитеррористической защиты. На 1 января 2023 года в стране зарегистрировано 3607 частных охранных организаций (ЧОО) с филиалами и представительствами, в которых работают 94 511 охранников. Они призваны охранять, в том числе, объекты образования и детские сады.

ДВА МИРА – ДВА ТАХИРА…

Анатолий Калинин, президент Ассоциации охранных организаций РК

– В правительственном документе расписан комплекс требований к охране объектов УТО. По периметру школьное здание должен окружать забор. Пропуск через входную группу или калитку надлежит оборудовать турникетом, на входе расположить тревожную кнопку. Обязательны камеры видеонаблюдения, они не только обеспечат осмотр объекта и окружающей территории, но и сохранят видеозапись минимум на две недели и не отключатся из-за перепада температур. Техника должна быть не дешёвой, с базара, а от проверенных и надёжных производителей.

На объекте желательно дежурить не менее чем двум охранникам, имеющим серьёзную физическую подготовку, с чётким служебным функционалом. Их ни в коем случае нельзя загружать другими обязанностями типа починкой телефонной или электросети, сантехники и даже эвакуационными мероприятиями. Охранять объекты УТО имеют право организации, получившие специальную лицензию, отвечающие квалификационным требованиям, установленным МВД. Это вам не бабушка, которая вчера орудовала шваброй, а сегодня её одели в форму охранника и поставили у школьной двери.

Охрану должны осуществлять только обученные люди, каждый год повышающие квалификацию, умеющие применять физическую силу и другие спецсредства. Эти услуги недешёвые, но если государство всерьёз намерено сохранить и обезопасить жизни детей от террористической угрозы, то экономия, согласитесь, неуместна.

Гимназия №35 находится в золотом квадрате Алматы, старейшее учебное заведение, сооруженное в благородном стиле почти вековой давности. Центральный вход, с улицы, под замком, ключи только у школьного персонала. Все остальные идут через двор, огороженный частоколом из арматуры, но с гостеприимно раскрытой калиткой. В вестибюле дежурит пенсионер Тахир. Он учтиво спросит, к кому пожаловали, и пойдёт доложить директору о визитёре. Вернувшись, продолжит отлавливать малышню, норовящую спуститься или подняться по парадной мраморной лестнице, на которой недавно сломал ногу один из учеников. А также любителей доедать в коридоре плюшки из школьной столовой. Ещё ему поручено тормозить беглецов с уроков. Всё это время тревожная кнопка находится за деревянной отгородкой, и если некто решил бы сейчас нагрянуть в 35-ю с преступным замыслом, ему бы это удалось без проблем. Но директор Ольга Прокопьева уверяет, что школе, кроме Тахира, никаких охранников не надо, с ними только лишние заботы. По заверениям родителей, похожая ситуация и во множестве других алматинских школ. Тахир хотя бы бывший спортсмен, а ведь остаются и старушки, внутри фанерных будочек на входе, несущие дневную вахту, наблюдая строгим оком за происходящим извне.

Другая ситуация у частников. Роскошные образовательные комплексы, прорастающие последние годы сквозь бетонку государственного просвещения, являют собой похвальный образец заботы о детях. Упакованы десятками современных видеокамер с выходом на центральные мониторы офисов ЧОО, турникетами с персональными электронными карточками… Охрана там состоит из накачанных молодцев, мимо которых и враг не пройдёт, мышь не проскочит. Все дети равны, но некоторые равнее? Ответ простой: платите, родители, и будет вам счастье. Есть надежда, что госпрограмма «Комфортная школа» исправит подобный социальный перекос.

СВИНКУ ЖАЛКО…

В больницу к пострадавшим ученикам приходил областной аким с пожеланиями скорейшего выздоровления. Скандальный случай разбирали на уровне правительства, в администрации президента, в комитете по охране прав детей, строили выводы. Замначальника управления департамента по контролю за охранной деятельностью МВД РК Серик Куспанов на брифинге ведомства поведал, что намерены делать правоохранители для усиления безопасности в школах после ЧП в Петропавловске. Боюсь, что у них не хватит ресурсов оборудовать каждую школу рамкой металлоискателя. А как без этого обнаружить «секиру» в рюкзаке? По утрам приводить в школу отряд полицейских и подвергать досмотру каждого школяра? Но кто ж такое позволит!

Чувствуете, как плавный и логичный ход нашего повествования делает загогулину, наткнувшись на непредвиденные обстоятельства? Хотя вполне предвиденные, если бы в школе побольше обращали внимания на каждого ребёнка. Тем более что виновник произошедшего в Петропавловске состоит на учёте по психическому заболеванию, страдает депрессией и с начала учебного года до конца ноября находился на лечении. В инстанциях утверждают, что это обстоятельство стало известным только после инцидента. Получается, ученика нет в школе два месяца, а где он и что с ним, всем по барабану?

Оксана Доронкина, психолог и нейропсихолог

В истории с подростком больше вопросов, чем ответов. Учитывая медицинский диагноз, насколько он был в адеквате, отдавал отчёт своим чувствам и действиям? Он мог оказаться в состоянии продолжительного аффекта, когда воля и самоконтроль работают сниженно или вообще отключаются. Если причиной стали насмешки или травля ребят, узнавших о его недуге, то любой встречный воспринимается таким подростком как враг. Эмоции захлестнут на уровне инстинкта самосохранения.

Ребёнок с отклонениями обучаться в обычной школе должен в непременном сопровождении тьютора, что предусмотрено инклюзивными методиками. И конечно, он обязан находиться под пристальным вниманием школьного психолога, с которыми, правда, у нас давняя проблема. Один-два на школу с тысячью и больше учеников – это профанация. Всё время уходит на бумажные отчёты, тесты, но не на прямые контакты с детьми.

Взрослые вообще в ответе за всё, что с детьми происходит. Недавно меня потряс случай в частной алматинской школе, где учительница биологии разрезала на уроке живую морскую свинку, чтобы продемонстрировать ученикам её внутренности.

Профессия не позволяет психологу употреблять резкие выражения. А я скажу, что это был урок не биологии, а озверения. Ещё неизвестно, как вивисекция над домашним питомцем вскоре или впоследствии отзовётся в детских душах. Ясно одно: сверхточные камеры слежения, навороченные пульты и охрана отнюдь не универсальны. Они вычислят пришлого боевика, но не тихоню-девятиклассника, замыслившего и реализовавшего кровавый поступок. Хотя без него не случилось бы нового взрыва нашей тревоги за всё, что происходит за стенами школ. Не было бы счастья, да несчастье помогло? Лучше бы обойтись без таких «счастливых» несчастий…

Светлана СИНИЦКАЯ